Как хранят и защищают биометрические данные в разных странах
В Евросоюзе, США, Китае и России на законодательном уровне закреплены принципиально разные подходы к биометрии. В таблице ниже я кратко описал, чем характеризуются эти подходы.
Теперь подробнее разберемся, как все это устроено и что означает.
Европейский союз — «право прежде всего»
Любая обработка биометрии требует законного основания и заранее определенной цели, а объем и сроки хранения ограничены необходимым. Для рискованных проектов обязательна оценка влияния на защиту данных. Об инцидентах уведомляют надзорный орган в сжатые сроки, а штрафы за них существенные.
Всё это означает, что организация должна доказать необходимость и достаточность мер защиты. Гражданин вправе получить доступ к своим данным, исправить, удалить или перенести их и возразить против автоматизированного решения.
США — «ответственность через практику и договор»
Единого федерального кодекса для всей биометрии нет: медицинские данные — по отдельному закону; удостоверение личности — по рекомендациям; ряд штатов требует отдельного согласия на биометрию и вводит штрафы. Уведомления об инцидентах, судебные иски и страхование ответственности имеют большой вес в обществе и законодательстве.
В итоге правила зависят от отрасли и штата; компания строит защиту сама, а риски реализуются через суды и рынок. Права гражданина неоднородны и часто фиксируются договором.
Китай — «контроль и управляемость»
Любые действия с данными — локализация, проверки операторов, экспорт — выполняются только после дополнительных оценок безопасности. Платформы интегрированы с государственными системами. При этом у надзорных органов расширенные полномочия.
Получается, что в стране действует высокая управляемость и масштабирование национальных решений, но при этом низкая автономия пользователя. У него есть права, но они подчинены государственным приоритетам.
Россия — «право, доверие и субъектность»
Биометрия используется только по согласию, которым управляет сам пользователь, в том числе через ЕСИА/«Госуслуги». Каждый человек выступает субъектом, который поручает использование своих данных, а государство обеспечивает устойчивость правил и контроль их исполнения. Бизнес действует строго в рамках выданных согласий. Пользователь видит, где используется его биометрия, и может выдать или отозвать разрешения.
Если пользователь отзывает согласие для конкретной службы или компании, доступ к биометрии прекращается, данные удаляются в установленные сроки. Для иностранцев и мигрантов предусмотрен отдельный вход через приложение RuID.
В итоге в стране действует двухуровневая архитектура:
- Единая биометрическая система — государственная инфраструктура, где хранятся биометрические образцы, но исключительно в зашифрованном виде. Используются средства шифрования класса КВ — это категория средств криптографической защиты информации «класс В» (в терминологии сертификации ФСБ/ФСТЭК). Она предусматривает высокий уровень криптографической стойкости, аппаратную защиту ключей и строгий контроль доступа.
- Коммерческая биометрическая система (КБС) — аккредитованные операторы для конкретных сервисов (банки, финтех и др.), где хранение «сырых» образцов запрещено. Допускаются только цифровые шаблоны (векторы). Они защищены средствами шифрования класса КС3 — это категория средств криптографической защиты информации «класс С, уровень 3». Обеспечивает высокий уровень стойкости для защищенного хранения и обмена данными, но допускает более гибкие режимы эксплуатации по сравнению с КВ.
Важно, что здесь законность не декларативна, а исполнима: архитектура (единая система согласий, классы защиты, проверяемое удаление, институциональный контроль) делает право рабочим инструментом. Это отличает модель от США (больше рынка и договоров) и от ЕС (сильная доктрина права при распределенном исполнении).
Практические рекомендации для международных систем
Данные
В России хранение различается по типу системы и классу защиты:
- ЕБС: класс КВ. Шаблоны подписываются и шифруются; применяются аппаратные криптомодули (HSM) и централизованный контроль доступа.
- КБС: класс КС3. Хранятся только шаблоны (векторы), без доступа к «сырым» образцам, в защищенной распределенной инфраструктуре.
Рекомендации для международных систем:
- Исключать хранение «сырых» образцов.
- Хранить только шаблоны (векторы) с обязательным шифрованием и подписанием.
- Для централизованных реестров — применять аппаратные средства защиты ключей и выделенные классы безопасности.
- Устанавливать ограниченные сроки хранения и проверяемые процедуры удаления.
Доверие
Доверие обеспечивается не заявлениями, а системой согласий, проверок и подотчетности. В России согласия выдаются и управляются через ЕСИА/«Госуслуги»; оператор действует строго в рамках полномочий пользователя.
Рекомендации для международных систем:
- Создавать отдельный контур управления согласиями: реестр согласий, машиночитаемые правила, неизменяемые журналы действий.
- Четко разделять роли: владелец данных (пользователь), оператор, орган надзора.
- Вводить независимую проверку соблюдения согласий и регулярные инспекции.
- Обеспечивать переносимость согласий между сервисами и, где закон допускает, между юрисдикциями.
- Устанавливать понятные процедуры оспаривания и информирования об инцидентах.
Интерфейсы
Пользователь должен легко управлять своей цифровой идентичностью. В России это реализовано через ЕСИА/«Госуслуги» и приложение RuID.
Рекомендации для международных систем:
- Делать единый и удобный доступ во всех каналах (веб, мобильное приложение, очные центры).
- Обеспечивать многоязычную поддержку и доступность для людей с ограничениями здоровья.
- Предоставлять по умолчанию: выдачу/отзыв согласий, просмотр истории действий, удаление данных, выгрузку копии.
- Для уязвимых групп предусматривать упрощенные сценарии подтверждения личности и помощь консультанта.
- Фиксировать действия в пользовательском журнале с уведомлениями.
Этика
Этика должна быть встроена в архитектуру и процессы: добровольность, обратимость, недискриминация — не дополнение, а основание.
Рекомендации для международных систем:
- Регулярные независимые проверки на предвзятость по возрасту, полу, языку, внешности и др.; публикация методик и кратких отчетов.
- Открытые метрики качества (ошибки первого и второго рода, в том числе по квантилям) и пороговые значения.
- Реальное право на отказ (где это допускается законом) и проверяемая обратимость: удаление с подтверждением.
- Понятные объяснения автоматических решений и механизм обжалования.
- Принцип минимально необходимого сбора и прозрачность целей обработки.
Заключение
Зрелость цифровой идентичности измеряется не количеством технологий, а тем, как система распределяет ответственность и делает право исполнимым. Рабочая конструкция проста: законность задает рамку, доверие делает ее жизнеспособной, субъектность человека фиксирует приоритет его воли. Когда это собрано в единую архитектуру (запрет «сырых» образцов, работа только с шаблонами, управляемые согласия, проверяемое удаление, классы защиты и независимый контроль), цифровая идентичность перестает быть риском и становится общественным договором.
Российский подход показывает, что право может быть не только написано, но и встроено в процессы: оператор действует как исполнитель поручения пользователя, государство обеспечивает предсказуемость правил, а человек действительно управляет тем, где и как используется его биометрия. Дальше задача — масштабирование без потери смысла: переносимость согласий между сервисами, понятные интерфейсы для разных групп, публичные метрики качества и недискриминации.
Итог прост: там, где законность исполнима, доверие проверяемо, а право на отказ реально, цифровая идентичность служит человеку — и только тогда она заслуживает существовать.
